Лорд Висбю горделиво вскинул голову. Это было, конечно, не то, на что он рассчитывал, отправляясь в эту страну, но… государь дал ему задание и пообещал аудиенцию по его выполнении. Что ж, неплохое начало. А дальше все зависит от него.
— Да, государь!
Вот так и началось его путешествие…
В дорогу он тронулся спустя неделю, когда русский царь подобрал ему двоих сопровождавших, у коих и находились все бумаги, которые должны были обеспечить содействие местных властей. Вот этих самых кирасирского лейтенанта и инока монастыря, чье название англичанин мог до сих пор только прочитать по бумажке, но никак не произнести на память, — Zaikonospassky. Ужас, да и только!
В Смоленске англичанин прожил неделю. Он ходил на торг, приценивался к товарам, беседовал с купцами, ремесленниками и крестьянами и все появившиеся в ходе этих бесед мысли записывал в специально приобретенную для сих целей книжицу отличным русским грифельным карандашом, коих купил целых две дюжины. Да и книжиц тоже пять. Ибо подозревал, что одной не хватит. Ехать ему предстояло далеко и долго, а недостатка в мыслях у него никогда не было…
Следующим пунктом путешествия был Минск. Там лорд Висбю задержался на две недели. Город был куда больше Смоленска, к тому же в нем имелось высшее учебное заведение — Минский университет. Он сейчас находился в процессе переезда. Число студентов в нем с момента основания увеличилось в несколько раз, и университету стало тесновато в тех расположенных в самом центре города зданиях, кои он занимал. Так что государь выделил университету двести десятин из черносошных земель в двенадцати верстах от Минска, где сейчас ускоренными темпами возводились новые учебные и жилые корпуса. Сэр Самуэль встретился с ректором, побеседовал с преподавателями, съездил на место стройки, где отметил явное сходство если не архитектуры, то принципов размещения колледжей университета, кои здесь именовались факультетами, с тем, что он имел возможность наблюдать во время учебы в Кембридже. Также он, уже перед самым отъездом, посетил бал, коий давал местный начальник гарнизона в ознаменование годовщины победы русского оружия в Польской войне. До Усть-Двинска, где располагалась ставка наместника русской Прибалтики, коим в данный момент являлся наследник престола царевич Иван, англичанин и сопровождающие его лица добрались только к исходу июля.
В Усть-Двинске он задержался на неделю. Город ему понравился. Он был этакой уменьшенной копией Москвы, где Кремль располагался не в центре, а даже далеко за окраиной, и именовался Страж-городок, и представлял собой не средневековую, а вполне современную крепость бастионного типа. Архитектура новых зданий более тяготела к немецкой, но тихие пруды, широкие улицы и тенистые аллеи, постепенно становившиеся едва ли не главным отличительным признаком русских городов, явственно говорили, что ты именно в русском городе. Царевич дал ему одну аудиенцию, внимательно выслушал все, что лорд Висбю записал в своей книжице, и предложил проехаться до всей русской Прибалтике и посмотреть, где и что, на его взгляд, требует особливого присмотра. И сэр Самуэль незамедлительно тронулся в путь. Состоявшийся разговор он счел весьма полезным и даже многообещающим. Нет, от планов стать приближенным именно царя Федора он не отказался, его по-прежнему буквально завораживал этот могучий старик, но… царь уже стар, годы идут, кто знает, кто будет царем к тому моменту, как англичанин вернется из своего многолетнего путешествия по России? А так есть надежда, что его труд будет востребован и следующим заказчиком и обещанное жалованье будет ему выплачено.
За конец лета и начало осени он успел посетить восемь городов, в том числе Сыренск, Ракобор, Колывань, Юрьев и Ругодив, а затем через Охтинск двинулся к Выборгу…
— Ну что, господин лорд, — весело сказал кирасир, — тронулись, что ли? Вечер скоро, а нам еще до Мятлево версты три, а то и четыре ехать.
Лорд Висбю торопливо закруглил мысль, кою записывал в книжицу, и убрал оную в сумку. Русские переименовали практически все населенные пункты в занятых ими Лифляндии и Финляндии, ныне по большому счету вследствие сменившегося населения потерявших право именоваться таковыми, так что, как ранее называлось это самое Мятлево, он не представлял. Впрочем, даже если бы и представлял — какая разница.
До Кабы они добрались к началу сентября. Там англичанин устроил себе три недели отпуска, отсыпаясь в отведенной ему после представления кирасиром подписанной царем бумаги комнате в Абском замке, когда-то построенном шведскими королями как их главный опорный пункт в Финляндии, гуляя по городу и просто отдыхая. Кабы, как, впрочем, и большинство остальных городов новых русских прибалтийских губерний, все еще сохранял явственные черты прежнего подданства. Тем более что Кабы не подвергся столь тотальному разрушению, как большинство других городов, и достался русским практически нетронутым, просто открыв ворота перед подступившей к городу русской армией. А что ему оставалось делать? К тому моменту на территории Финляндии не осталось ни единого шведского солдата… Отдохнув, англичанин отправился на корабле в Усть-Двинск, по пути заглянув на Моонзунд.
Зиму он провел при дворе наследника, на коего, похоже, сумел произвести вполне благоприятное впечатление. Во всяком случае, до марта, когда англичанин собрался в дальнейший путь, наследник шесть раз приглашал его для приватных бесед. А перед отправлением даже одарил золотыми часами с инкрустацией.
От Пскова до Устюжны доехали по царевой дороге, не затронутой начавшейся распутицей, а вот после Устюжны пришлось помучаться. Но недолго. От Вологды двинулись водой и к середине мая уже добрались до Архангельска.
В Архангельске они пробыли полторы недели, во время коих англичанин активно беседовал с купцами, а потом сели на шхуну «Навага», коя отправлялась в Усть-Амурск с заходом в Обдорск и Усть-Ленск, где должна была принять на борт песцовый ясак, коий предназначался для продажи в Китае и Японии. Песцовый мех ценился там куда выше, вследствие того что был более редким. Пассажиров на корабле кроме них троих было немного. Купец из Обдорска, расторговавшийся соленой рыбой из Обской губы, да двое купцов из Мангазеи, следующих опять же до Обдорска, откуда до их Мангазеи было рукой подать, ну по сибирским меркам, конечно, и они рассчитывали доплыть до дому из Обдорска какой местной оказией.
Поначалу отношение к лорду Висбю среди попутчиков было настороженное. Для местных англичане спокон веку были конкурентами, да еще все время пытавшимися исподтишка обойти царев указ о государевой монополии на торговлю пушниной. И хотя Северная государева дозорная эскадра уже, почитай, отбила у иностранных судов охоту соваться в русские воды, все одно время от времени находился какой из иноземных капитанов, который рисковал сунуться подальше на север мимо русских военных кораблей. Уж больно барыш в случае удачи мог бы быть велик…
Но затем, когда выяснилось, что этот англичанин вроде как на государевой службе, отношение поменялось. И купцы начали наперебой угощать сэра Самуэля собственными наливками на тундровых ягодах — морошке, голубике и так далее. Поскольку даже в каюте все время плавания было довольно холодно, англичанин всю дорогу мерз, так что угощение своих попутчиков он принимал с благодарностью. В душе, правда, удивляясь, что никто из них не обращает никакого внимания на то, что сам лорд Висбю в ответ ни разу не удосужился налить ни единой чарки. Ее у него, конечно, не было, но среди английских путешественников это не послужило бы оправданием. Либо ты участвуешь в «сугреве», как это называли его попутчики, в равной доле, либо тебя все игнорируют…
До Обской губы добрались к концу июня, а по ней до Обдорска шли еще неделю. Ветер подкачал. Уже на второй день после входа в Обскую губу им начали встречаться рыбацкие лодьи. Сразу после этого купец-обдорец воздвигся на борту и, когда рыбацкие лодьи оказывались поблизости от медленно идущей шхуны, перекрикивался со своими земляками, обмениваясь новостями. Впрочем, новости как таковые закончились еще после первой встречи. Ну на взгляд стороннего наблюдателя, конечно. Купцу сообщили, что в Обдорске «все путем», что казачий сотник Микула выдал дочь замуж за сына купца Ерофея, что три коровы из тех, коих доставили в Обдорск по цареву повелению о прошлом годе, удачно отелились, а какой-то Микишка Свейский сызнова наделал сыру. А купец сообщал, что расторговался удачно, что прикупил семян нового луку с самой царевой вотчины, о коих бают, что они на холоде растут шибко лучше, чем обычный, и что везет не все заказное, «но твоей жинке, Акинф, отрезы везу», а на остальное оставил заказ с оплатой. И приказчик Полуяна Дементьича ему обещался, что, как только товары доставят, непременно отправит в Обдорск с первой же оказией. Чем ближе они подходили к устью Оби, тем чаще встречались рыбацкие лодьи. А на берегу начали попадаться рыбацкие деревеньки.